«Жизнь победила смерть неизвестным для меня способом…»
Даниил Хармс
Театр АТХ отметил свой 30-летний юбилей: в Саратове трижды прошел премьерный показ спектакля «Карта мира» по пьесе современного испанского драматурга Хуана Майорги. Строго говоря, российская премьера постановки этой пьесы (режиссеры Иван Верховых и Юрий Кудинов) состоялась в Москве 30 ноября, и вот теперь — три дня подряд в Саратове. В саратовском театральном пространстве АТХ уже нет 15 лет, но зрители с готовностью собираются на юбилейные даты — история Академии Театральных Художеств продолжается.
Старый варшавский картограф (Юрий Кудинов) решает создать карту гетто, помогать ему в этом будет девочка, которую он будет учить составлять карты. На самом деле старый картограф будет учить девочку Жизни, окажется, что составление карт – это целая философия: нужно уметь отделять зерна от плевел, то есть наносить на карту только те объекты, которые через многие годы смогут рассказать следующим поколениям историю этого места. А еще Девочка будет учиться беспристрастности: отметив на карте доносчика, она услышит строгую отповедь Старика: «Ты не судья доносчику, ты свидетель».
История Старика и Девочки в варшавском гетто развивается параллельно с историей Бланки, приехавшей в современную Варшаву и увлекшейся историей создания карты гетто, которая считается не более чем легендой. Великолепной Елене Блохиной в роли Бланки с первый минут, с первого монолога удается передать внутренний надлом героини: под внешней восторженностью и романтичностью скрывается глубокая личная драма, подробности которой раскроются лишь в конце спектакля. Но ее серьезное увлечение историей гетто, страстное желание доказать, что девочка-картограф выжила, рифмуется с идеей старика-картографа запечатлеть на карте время. И пусть он под конец придет к трагическому разочарованию и решит, что не нужна карта мира, где гибнут люди, — окажется, что, создавая эту карту, варшавские картографы не только фиксировали «саму жизнь», но и помогали хранить память.
В этой небольшой пьесе так много тем, каждая из которых достойна отдельного произведения: тема исторической памяти, роли личности в истории, преодоления личной трагедии, ответственности за поступки — и все они сплетаются в плотный клубок, который актеры АТХ вместе с режиссерами и со зрителями распутывают по ходу действия.
Вообще вся история держится на двух героях – старом картографе и Бланке (Юрии Кудинове и Елене Блохиной), а соединяет эти две судьбы легким пунктиром сквозь время – девочка-картограф, возможная судьба которой время от времени возникает в ткани спектакля. Лию-картографа воплощают на сцене сразу три актрисы (Евгения Ильина, Инга Монаенкова и Евгения Калининская): образ девочки-картографа мифологизируется, ее судьба, ее знания, полученные в нечеловеческих условиях гетто, ее опыт обобщается, но она все так же неуловима… А была ли девочка, может, девочки-то и не было?
В спектакле много эпизодических, но очень важных, вкусно сыгранных ролей. Экспрессивный диалог Зелински и Лии (Сергей Волков и Инга Монаенкова), Самуил Ивана Верховых, монолог Войтека (Виталий Скородумов) о снеге, суровая до прямолинейности Лия в старости (Евгения Калининская), но самый пронзительный образ создает Дмитрий Черных. Муж Бланки Рауль, глубоко подавленный потерей, панически боящийся потерять еще и жену и в то же время понимающий собственное бессилие перед Горем — скупыми штрихами рисует актер этот образ. Его финальный отчаянный жест, многократно повторенный всеми персонажами спектакля – ключ ко всей этой драме о памяти и готовности помнить…
Существует, наверное, такая карта мира, на которой есть отпечатки наших душ, траектории наших мыслей и мечтаний. И совершенно точно есть на этой невидимой карте место, где обозначен театр АТХ. Впечатления от их спектаклей до сих пор живут в каждом зрителе, который на них бывал. Именно поэтому театр, не привязанный к географической карте, потому что у него нет постоянной сцены, театр, актеров которого судьба разметала на сотни километров друг от друга, театр, собирающий своих зрителей раз в пять лет – может собирать трижды полные залы.
«У театра нет ни помещения, ни финансирования, да ничего вообще нет. Но, несмотря ни на что, как говорится у Хармса, жизнь невероятным, немыслимым способом побеждает смерть, и все-таки мы собрались почти полным составом!.. Так как у нас традиция каждые пять лет собираться, то будем надеяться, что в 2023 году мы встретимся с вами, ЕБЖ – если будем живы», — такой — от Хармса до Толстого — была вступительная речь Ивана Верховых, а на поклоне, ни говоря ни слова, он собрал актеров и повел паровозиком со сцены — прямо в зрительный зал, потом снова на сцену, чтобы попрощаться уже по Лорке: «когда пройдет пять лет».
